ВОТ ВАМ ИСТОРИЙКА.
«Шотландский гвардейский полк пнул царя Николая I в 1853 году в Крыму. Мы всегда можем повторить это», — сказал третьего дня главный по войскам Британского островного королевства мистер Бен Уоллес.
ОНО КОНЕЧНО ТАК.
Шотландцы молодцы, чего уж тут. Бились тогда в Балаклаве в усмерть. Храбрецы. Ничего не скажешь.
А В ЭТО ВРЕМЯ.
Ежели провести воображаемую линию от Севастополя ровнёхонько на север через земную твердь до самого Белого моря, ткнёшься в маленькую поморскую деревню Лямца, всего-то в несколько дворов. Туда зимою только на лыжах дойти, а летом только по морю добраться можно, и то, ежели сильной волны не будет или туман не ляжет.
Так вот. Пока рубились бравые шотландцы в Крыму, бравые англичанцы грабили русские поморские деревни, воспользовавшись временным отсутствием мужеского народонаселения на северной оконечности нашего государства. Ну, принято у них так со времён давних. Тут уж ничего не попишешь. Такой закон.
Так вот, опять же. Однажды утром бросил британский королевский пароход-фрегат якорь у вышеозначенной деревни Лямца и пушками в сторону десяти домов, пятнадцати сараев и покосившейся баньки на берегу ощерился. Спустили шлюпку. В ней, как есть, двадцать моряков в полосатых фуфайках, вооружённые до зубов берданами, штыками и помпонами на шапках.
Видя такое дело, мужики, кто в деревне был, ежели по списку, то инвалид рядовой Изырбаев, архангельский мещанин Александр Лысков, местный священник Пётр Лысков, дьячок Изюмов, да крестьянин Совершаев выкатили старую пушчонку, какие ещё Пётр Алексеевич по Осударевой дороге до Повенца тащил и посредством таковых шведскую крепость Нотебург осаждал, зарядили, чем было и кричат:
- Вы кто такие? Чего надоть?
Это они из вежливости конечно. Могли и сразу пульнуть.
А те им:
- Мы бравые английские матросы! И потому вы должны нам млеко, яйки, пять свинюшек, три бочонка пива и баб ваших, которые покрасивше и посиськастей! Уж больно мы англичаны до пива и баб охочи, и жрать нам тоже что-то надо. На пустую пузу нам воевать никак не пристало. Нам наш король разрешил вашу деревню грабить и всяческие бесчинства нарушать.
Это они конечно по-великобритански им кричат.
Наши переглянулись, плечами пожали. Что за язык такой? Будто шишки еловые во рту катают. Невнятность сплошная. Инвалид Изырбаев, хоть и был татарин, но перекрестился на всякий случай да фитиль поджог.
Бабахнуло бестолково, но громко. Великобританские матросы подскочили от неожиданности, похватали себя за помпоны, попрыгали, толкаясь, в лодку и наутёк. Ажно вода в кильватерном следе вспенилась, что от винтов эскадры новейших броненосных дредноутов, что в английском городе Бристоле клепать из листовой стали принялись.
Не прошло и десяти минут, бабахнул огнём и дымом весь левый борт королевского пароход-фрегата, и полетели на деревню Лямца со свистом английские ядры, бомбы, гранаты, снаряды и ракеты с картечами. А за ними и вся великобританская пехота на шлюпках пошла.
А наши что? Забоялись? Попрятались, хватая шапки? Ничуть не бывало! Заряжают, бабахают в ответ. Знай только пушку с места на место перекатывают. Это инвалид рядовой Изырбаев скомандовал так делать, чтоб неприятель не успел пристреляться. Ну, и из двустволок своих, кто пулей, кто дробью на утку, постреливают. Рогатины, с какими на медведя ходят, тож наизготовку.
Длилась эта смертельная дуэль двух противоборствующих государств аж до ужина. Ежели наши решили баб своих не отдавать, да и жратвы с пивом тоже за здорово живёшь, то уж ни почём не отдадут, хоть ты весь свой флот здесь выстраивай и гвардейских шотландцев в клетчатых юбках, как у ихних бородатых мужиков принято, отправляй.
Выдохлись англичашки, весь свой арсенал порасходовали, якоря подняли, плюнули да убрались прочь необабленные и урча на разные музыкальные гаммы пустыми кишками.
Наши принялись считать потери. Вышло так, что только дьячок Изюмов, как есть раненый оказался, да и то потому, что в пылу сражения пушка ему колесом на ногу наехала. Дома все целы. Сараи на всякий случай пересчитали. Тоже все на месте. Банька упала. Баньку жалко.
Да Бог с ней, с банькой. Зато деревне и всему гарнизону от Императора чугунный крест вышел. Пособирали мальчишки великобританские ядры по деревне, мужики эти ядры в кучу сложили и крест православный на них установили.
Стоит этот крест в деревне Лямца до сих пор. Красивый. И надпись на оборотной стороне чугунная отлита:
«В память отражения неприятельского английского парохода-фрегата государственными крестьянами селения Лямцы в 25 день июня 1855».
А до деревни до той только зимой на лыжах дойти, а летом только по морю. И то, ежели волны большой не случится или туман густой не ляжет.
А ВЫ ГОВОРИТЕ...
